Неточные совпадения
Придя домой, Самгин лег. Побаливала голова, ни о чем не думалось, и не было никаких желаний, кроме одного: скорее бы погас этот душный, глупый день, стерлись нелепые впечатления, которыми он наградил. Одолевала тяжелая дремота, но не спалось,
в висках стучали молоточки,
в памяти слуха тяжело сгустились все голоса дня: бабий шепоток и вздохи, командующие крики, пугливый вой, надсмертные причитания. Горбатенькая девочка возмущенно спрашивала...
Какие-то неприятные молоточки
стучали изнутри черепа
в кости
висков. Дома он с минуту рассматривал
в зеркале возбужденно блестевшие глаза, седые нити
в поредевших волосах, отметил, что щеки стали полнее, лицо — круглей и что к такому лицу бородка уже не идет, лучше сбрить ее. Зеркало показывало, как
в соседней комнате ставит на стол посуду пышнотелая, картинная девица, румянощекая, голубоглазая, с золотистой косой ниже пояса.
Он чувствовал себя обессиленным, оскорбленным и даже пошатывался, идя
в кабинет.
В левом
виске стучало, точно там были спрятаны часы.
В висках его
стучало, темя болело; очнувшись, он долго еще не мог войти
в себя совершенно и осмыслить, что с ним такое произошло.
Она опять залилась своим ясным, раздражающим смехом. Но я весь кипел;
виски у меня
стучали, дыхание занималось. Вероятно,
в лице моем было что-то особенно горячее, потому что она пристально взглянула на меня и привстала с кушетки.
Раиса Павловна чувствовала, как у ней похолодели пальцы, а
в висках стучала кровь.
Я поднялся к себе, открыл свет. Туго стянутые обручем
виски стучали, я ходил — закованный все
в одном и том же кругу: стол, на столе белый сверток, кровать, дверь, стол, белый сверток…
В комнате слева опущены шторы. Справа: над книгой — шишковатая лысина, и лоб — огромная желтая парабола. Морщины на лбу — ряд желтых неразборчивых строк. Иногда мы встречаемся глазами — и тогда я чувствую: эти желтые строки — обо мне.
Я выпил уже целый стакан жженки, мне налили другой,
в висках у меня
стучало, огонь казался багровым, кругом меня все кричало и смеялось, но все-таки не только не казалось весело, но я даже был уверен, что и мне и всем было скучно и что я и все только почему-то считали необходимым притворяться, что им очень весело.
Иван Тимофеич очень тонко подметил этот разлад чувств. С одной стороны,
в висках стучит, с другой — сердце объемлет жажда выказать благонамеренность… Так что, когда я, вместо ответа,
в свою очередь предложил вопрос...
Я смотрел, дивясь, что не ищу объяснения. Все перелетело, изменилось во мне, и хотя чувства правильно отвечали действию, их острота превозмогла всякую мысль. Я слышал стук своего сердца
в груди, шее,
висках; оно
стучало все быстрее и тише, быстрее и тише. Вдруг меня охватил страх; он рванул и исчез.
У меня горела голова,
в висках стучала кровь, и я почему-то повторял про себя: «Нет, погодите, господа… да, погодите, черт возьми!» Я вышел на лестницу и нашел там Любочку, которая сидела на ступеньке, схватившись руками за голову.
Павел Александрович скрепя сердце нагнулся к щелочке. Сердце его билось,
в висках стучало. Он почти не понимал, что с ним происходит.
Я продолжал лежать с вытаращенными глазами, с раскрытым и засохшим ртом; кровь
стучала у меня
в висках,
в ушах,
в горле,
в спине, во всем теле!
Сердце начинает
стучать так, что я чувствую его
в руках,
в висках… а потом оно проваливается
в бездну, и бывают секунды, когда я мыслю о том, что более доктор Поляков не вернется к жизни…
Теперь, пока я шел взад и вперед по двору, мое сердце усиленно билось,
в висках стучало; я подошел к окну и тихо прошел мимо.
Сердце билось,
в висках стучало,
в воображении рисовалась верхушка крыши и гребень стены, потом заплаканное лицо матери, доброе лицо Гаврилова и его трое детей.
Во рту сухо,
в висках стучит кровь, ноги точно налиты свинцом.
Но едва только Ашанин стал на ноги, придерживаясь, чтобы не упасть, одной рукой за койку, как внезапно почувствовал во всем своем существе нечто невыразимо томительное и бесконечно больное и мучительное. Голова, казалось, налита была свинцом,
в виски стучало,
в каюте не хватало воздуха, и было душно, жарко и пахло, казалось, чем-то отвратительным. Ужасная тошнота, сосущая и угнетающая, словно бы вытягивала всю душу и наводила смертельную тоску.
Пересела Дарья Сергевна к пяльцам, хотела дошивать канвовую работу, но не видит ни узора, ни вышиванья,
в глазах туманится,
в висках так и
стучит, сердце тоскует, обливается горячею кровью.
А она быстро бежит
в спальню и садится у того же окна. Ей видно, как доктор и поручик, выйдя из аптеки, лениво отходят шагов на двадцать, потом останавливаются и начинают о чем-то шептаться. О чем? Сердце у нее
стучит,
в висках тоже
стучит, а отчего — она и сама не знает… Бьется сердце сильно, точно те двое, шепчась там, решают его участь.
И он сам знал, что его любят. Он был уверен
в этом. Страдал же он от одной мысли… Эта мысль душила его мозг, заставляла его бесноваться, плакать, не давала ему пить, есть, спать… Она отравляла его жизнь. Он клялся
в любви, а она
в это время копошилась
в его мозгу и
стучала в его
виски.
Глядя на нее, он чувствовал, что почти лишается свободы воли, и кроме того, по его телу разливалась какая-то сладкая истома, лишающая сил,
в виски стучала приливавшая к голове кровь, по позвоночнику то и дело как бы пробегала электрическая искра и ударяла
в нижнюю часть затылка.
К обеду голова у меня немножко проходит; а после обеда опять начнет
в виски стучать. Я приезжаю на вечер
в каком-то тумане. Чувствую, что ужасно глупа. Я уж себе такую улыбку устроила, вроде того, как танцовщицы улыбаются, когда им подносят букеты. Рот с обеих сторон на крючках. Этак, конечно, покойнее, когда головная боль не дает сообразить, что дважды два четыре; но на что же я похожа? На китайского божка.
В висках стучало, сердце усиленно билось… Кровь, казалось ей, горячим ключом клокотала
в жилах.
Не успела она заснуть, как ее разбудила горничная… Княжна приказала ей отправить письмо на почту и стала одеваться. Голова ее страшно была тяжела.
В виски стучало. Она почувствовала себя лучше, лишь усевшись
в экипаж.
Пленительный образ Рены
в ярких соблазнительных красках стал так живо представляться ему, что кровь бросилась
в голову,
в виски стучало, глаза застилало каким-то туманом.
Ее обольстительная, чисто плотская красота волновала ему кровь,
в виски стучало. Он заметил произведенное им на нее впечатление, особенно коща он высказал свой взгляд на идеалы — он видел, что она всецело согласилась с ним, он ее понял. Слабая струна души ее была так быстро и так неожиданно найдена, надо только суметь сыграть на ней и княжна его.
Следователь стал писать. Писал он около часу. Гиршфельд сидел неподвижно, голова его была страшно тяжела;
в виски стучало: перед глазами то появлялись, то исчезали какие-то зеленые круги. Наконец следователь кончил писать и стал читать написанное. Это было постановление об его аресте.
Кровь то и дело бросалось ему
в голову,
в виски стучало, он чувствовал себя совершенно разбитым, точно не Дарью Николаевну, а его побили при выходе из театра.
Кровь до боли
стучала в его
виски, он чувствовал, что терял самообладание.
В виски ей
стучало, она действительно почти лишилась чувств.
Кровь бросалась ему
в голову,
в висках стучало.
Что это, как я расписалась?
В висках у меня
стучит. Ни с того ни с сего на глазах слезы. Должно быть, мне уж чересчур тоскливо, или это от лампы. Кажется, Володька захныкал. Пойду и отшлепаю этого скверного мальчишку; а то он всю ночь будет куксить.